Что не так с решением Банка России от 20 декабря?

Что не так с решением Банка России от 20 декабря?

Главная проблема – это обнуление всех накопленных усилий и издержек за последние 1.5 года, когда Банк России выстраивал ДКП в рамках концепции «обуздать инфляцию любой ценой, не считаясь с потерями».

Важно подчеркнуть, этот принцип не является инновационным или особенным непосредственно для России.

Не далее, как два года назад ведущие Центробанки мира в развитых странах предпринимали экстраординарные шаги в рамках попытки нормализации инфляционных ожиданий и стабилизации экстремального разбега инфляции. Для этого потребовалось в аварийном режиме откачивать избыточную ликвидность (почти $2.1 трлн у ФРС и 2.5 трлн евро у ЕЦБ) и повышать ключевую ставку рекордными за 45 лет темпами.

Внутренние экономические модели и инсайдерские документы у ведущих ЦБ и обслуживающих их первичных дилеров, касаемые последствий резкого ужесточения ДКП, допускали неизбежную рецессию после 2023 года с рисками существенного обвала фондового рынка (до 40-50%) и дестабилизации долгового рынка из-за неготовности и неспособности системы переваривать стресс тест интенсивного ужесточения ДКП, учитывая долговую перегрузку и адаптацию под низкие ставки в 2009-2021.

Принятие неизбежного ущерба было базовым протоколом в системе реагирования, т.к. долгосрочные издержки от утраты доверия к денежной системе и неконтролируемого разгона инфляционных ожиданий несопоставимо выше, чем краткосрочные издержки от каскадных банкротств или обвала рынка активов. С банкротствами можно оперативно справиться, с подрывов доверия к монетарной системе – нет.

По факту обошлось (в плане реализации кризиса), от чего ведущие ЦБ мира были ошарашены (непубличные документы допускали риски коллапса).

Аналогичные меры предпринимались в 70-х и в начале 80-х в США и Европе, когда через «удушение» экономической активности решали проблемы инфляции.

В этом смысле Банк России действовал в рамках устоявшихся монетарных концепций, когда неконтролируемый разгон инфляционных ожиданий требует экстраординарных мер (ставка 5.5% в США соответствует примерно 25% в России).

В конце октября Банк России воодушевлено рассказывал, что банкротства компаний в России «пойдут на пользу», т.е.

«Высокая ставка приводит к устранению неэффективных компаний, перераспределяя дефицитные ресурсы на перспективные направления, повышая производительность экономики.

Снижение темпов роста ипотечного кредитования – не проблема после двух лет избыточного расширения ИЖК, сейчас происходит нормализация и более сбалансированный рост.

Ущерба от неконтролируемого роста цен выше, чем от замедления экономики, хотя ЦБ допускает риски более существенного замедления экономики.»

Основной посыл в октябре был в том, что дисбаланс между спросом и предложением очень высок, инфляция неприемлемо высока, инфляционные ожидания разгоняются, а значительного замедления общей кредитной активности пока не наблюдается.

Что произошло за два месяца? Кредитная активность бизнеса достигла небывалых высот, инфляция рвет 20-летние рекорды, как и экстремальный выброс инфляционных ожиданий.

На декабрьском заседании ЦБ ссылался на жесткие ДКУ, однако жесткие ДКУ не возникли спонтанно.

На протяжении 1.5 лет с августа 2023 Банк России «приучал» экономических агентов и участников рынка к тому, что жесткая ДКП надолго, толерантность к инфляции равна нулю, а любые всплески ИО Банк России будет жестко гасить, переужесточая ДКП сверх ожиданий рынка.

Продолжение следует...