Типология телеграм-инсайдов. 30 лет назад.
Бывалый корреспондент Ларчиков. Однажды собрал нас, молодых, в кружочек, словно дед Корней.
— Знаете, как делаются в газетах новости?
Мы насупились. Мало ли куда вывернет разговор.
— Смотрите!
Ларчиков включил громкую связь и набрал номер конкурирующего издания. Трубку взял корреспондент Нисенбойм. Будущий пресс-атташе «Спартака».
— Это говорит отец Сережи Шустикова Виктор Михайлович, — произнес Ларчиков чуть измененным голосом. — Сережа завтра из «Расинга» возвращается в «Торпедо-ЗИЛ». Вот звоню сообщить.
— О! — обрадовался Нисенбойм.
В трубке слышно было, как суетливо выскрипывает ручка контуры новости на листочке.
— Завтра, говорите?
— Завтра, — с правдоподобной грустинкой подтвердил Ларчиков. — Рейс вечерний, из Мадрида. Можете встречать в Шереметьево. Наверное, стоит еще позвонить в «Советский спорт», их предупредить?
— Нет-нет! — вскричал пылкий Нисенбойм. — Прошу вас, не надо! Мы встретим, мы напишем самым лучшим образом! К чему вам связываться с этими?
— Тогда не буду, — добродушно заключил Ларчиков. — Будьте здоровы.
Обернулся ко всем нам, раскрывшим рот:
— Завтра читайте.
На следующий день конкурирующее издание вышло с заметкой «Шустиков — в «Торпедо-ЗИЛ». Уже настоящий папа Шустикова обрывал редакционный телефон — и не выбирал выражений в беседе с тем же страдальцем Нисенбоймом:
— Вы*?! Какой «Торпедо-ЗИЛ»? Мне, *, с сердцем нехорошо от вашего вранья!
