Марина Ахмедова: Сегодня, когда Израиль развязал войну с Ливаном, я всё спрашиваю себя - а как там наши пацифисты себя чувствуют
Сегодня, когда Израиль развязал войну с Ливаном, я всё спрашиваю себя - а как там наши пацифисты себя чувствуют. Общее место, но все-таки. Что там наши беглецы, говорившие - "Не хотим жить в стране, нападающей на соседа"? Как там они? Ну правда. Вон же уже не только пейджерами отрывают пальцы и выбивают глаза, но и израильские самолеты над Бейрутом полетели на сверхнизкой высоте, чтобы попугать людей. Это такое закошмаривание на государственном уровне. И вот натыкаюсь я на откровения Анатолия Белого-Вайсмана (* - иноагент), бежавшего в Израиль в 22-м.
Анатолий описывает тектонические сдвиги внутри себя - он почувствовал, наконец, свою идентичность. А то в СССР всю еврейскость задавливали в его родителях, в его бабушках и дедушках, а потом и в нем самом. И вот сейчас он преодолел полностью свой страх и почувствовал идентичность. Я всегда подозревала, что наши пацифисты - кровожадны. Вот Белому*, бежавшему из России из-за СВО, надо было для полного ощущения идентичности, чтобы Израиль угробил десятки тысяч палестинцев и теперь начал кошмарить Ливан. Национальная идентичность - это, конечно, хорошо. Но ведь человек, почувствовавший эту идентичность между 23-м и 24 годами, идентифицирует себя и с убитыми детьми Палестины, и с оторванными пальцами, и с выбитыми глазами. Потому что все это происходило в период его скрещивания со страной. Что ж, какие принципы, такая и идентичность.
