Есть в литературе такой прием – возвращение в финале героя в ту же точку, из которой он вышел в начале. То есть он возвращается туда же, но умудренный опытом, другой. Классический пример – пьеса «Мамаша Кураж и ее дети» Брехта. Действие происходит во время Тридцателетней войны Европы. Мамаша Кураж с двумя сыновьями и немой дочкой скитается в фургоне по дорогам войны. Ее сыновей вербуют в солдаты, скоро мамаша сама вливается в реалии войны, разворачивает торговлю. Кругом грабеж, резня, насилие, но дела у мамаши Кураж идут не так уж и плохо. К финалу у нее гибнут оба сына. Убивают ее немую дочь. Оплакав ее, мать снова впрягается в свой фургон, чтобы идти по дорогам войны. То есть она заходит в ту же точку, из которой вышла, но тогда, в начале, у нее были дети, а сейчас – никого.
Именно по такому принципу будут в учебниках истории описывать Стамбульские переговоры. Украина возвращается в ту же точку, из которой начинала, когда Россия предлагала ей очень мягкие условия мира, а она их отмела. Теперь Украина, да, в той же точке, но за три года она потеряла своих детей, уменьшилась в размерах. Ради чего всё это было – ради самой войны? Ради торговли? Кому война, а кому мать родна. Но эти вопросы сами украинцы еще зададут Зеленскому. Он это понимает, и потому, стараясь сорвать и эти переговоры, рассказывает, что ни с кем, кроме Путина, разговаривать не будет
