Так что не так с ДКП? Монетарный фактор инфляции лишь один из триггеров инфляции, но не основной.
Проблема инфляции в России с 2022 обусловлена многими факторами:
Рост издержек в связи с санкциями. В 2021 средний курс рубля к доллару был 74, сейчас свыше 96 + санкционные издержки до 15-60% (90% издержек укладываются в этот диапазон) к цене импорта товаров и услуг в зависимости от категории.
Ограничения на транспортировку, страхование и финансовое сопровождение через цепочку посредников повышают стоимость доставки товаров достаточно существенно плюс перебои и удлинении сроков поставок, плюс компенсации рисков вторичных санкций контрагентам и еще проблемы с расчетами после июньских санкций на Мосбиржу.
Сейчас к курсу можно смело прибавлять 25-30%, поэтому эффективный курс уже около 120-130 рублей за доллар.
Учитывая критическую зависимость от импорта в РФ, нет удивления в том, что растут издержки, как у бизнеса, так и повышаются потребительские товары с высокой концентрацией импорта.
Санкционные ограничения на импорт технологий и критического оборудования для функционирования инфраструктуры, промышленности и жизненно-важных звеньев экономической цепи.
В России практически нет современных технологий гражданского и коммерческого применения в масштабах экономики, хотя присутствует прогресс с 2015 года по импортозамещению в нефтесервисном оборудовании, но это лишь часть экономики.
Все, что касается технологий – практически всегда импорт, а технологии, как минимум, на 85% концентрируются в коллективном Западе (наложены санкции), остальное в Китае (опасения вторичных санкций и многие позиции в Китае пока проигрывают по эффективности западным решениям).
Нет технологий – нет возможности эффективно масштабировать и качественно трансформировать экономику, повышая производительность труда.
Поставки критического импорта проходят, но в ограниченном масштабе и по сильно завышенным ценам. Чем жестче санкции – тем выше стоимость их обхода.
Фактор СВО, который можно разделить на два направления: выплаты участникам СВО и структурная перестройка экономики.
Нет никакой официальной статистики по совокупным выплатам участникам СВО, но аналитическим методами можно оценить: приблизительный диапазон в 6-7 трлн руб за последние 12 месяцев, который могли быть направлены в виде прямых выплат от Минобороны + региональные выплаты (зарплаты, премии и компенсации) с учетом немонетизируемых льгот + зарплаты рабочим в ВПК.
С точки зрения экономики, это «вертолетные деньги», как в США в 2020-2021, т.к. не направлены на создание товаров и услуг гражданского или коммерческого применения, а учитывая преимущественное распределение в первые 4-5 децильных группах низкообеспеченного населения, это одномоментный впрыск денег в потребление с конверсией близкой к единице из-за низкого насыщения спроса в данной группе населения.
Совокупные расходы на товары и услуги за последние 12 месяцев оцениваются в 70 трлн руб, поэтому форсирование спроса на 6-7 трлн в год при трудностях в импорте и ограничения в предложении товаров и услуг внутреннего производства создают инфляционное давление.
Военные расходы имеют пронфляционную основу. Это во всех странах. В годы Второй мировой инфляция в США резко выросла и оставалась высокой до 1948 года со средней инфляцией на немыслимые 6.8% в год с 1941 по 1948, а вьетнамская война была одной из причин инфляционного кризиса 70-х.
Много факторов: глубина, емкость и структурные характеристики экономики, доля и интенсивность военных расходов в экономике, способы финансирования, степень закрытости экономики, торговые и финансовые ограничения, эффективность ВПК и множество других факторов.
ВПК перераспределяет ресурсы (прежде всего трудовые) из частного сектора в военный сектор, вытесняя гражданские отрасли, усиливая структурные диспропорции в экономике, а учитывая санкционные ограничения на РФ и расширение денежной массы, это усиливает проинфляционный эффект.
Все это обостряет дефицит кадров (ранее подробно описанный), форсируя зарплатную гонку, как один из основных факторов роста издержек в экономике.
