На этой неделе 11-летняя Анастасия Пономарева умирала в больнице Ростовской области - в инфекционном отделении ЦГБ. Дочка ветерана боевых действий. Врачи сказали, что проживет она два дня, не больше. У нее отказали почки, сердце работало на аппарате, срочно нужно было подключить ребенка к диализу. Но его в ЦГБ не было, он был в областной больнице, но чтобы ее туда перевезти, нужен был реанимобиль с аппаратом искусственного сердца. Без него бы не довезли. В Ростовской области родителям Анастасии сказали, что такого у них нет ни одного.
"ПОМОГИТЕ!" - такое сообщение родители отправили губернатору области и в "Регнум". Дико, что ребенок умирает в 21-м веке от того, что нет реанимобиля. Я в это время была в Минске, и наша сотрудница Настя связалась с ЦГБ, но там ей ответили, что реанимобиля действительно нет. Тогда она связалась с ростовским минздравом, там ей сказали - "Пришлите официальный запрос!". Она связалась с администрацией области, там ей сказали - "Пришлите запрос!". И туда, и туда запросы ушли. Из администрации ответили - это вам в Минздрав. Из Минздрава - запрашиваемые вами сведения составляют врачебную тайну, у нас все есть. Однако родители, прошедшие тот же круг поисков, не могли найти реанимобиль. И считали часы. Не зная, что ещё сделать, Настя связалась со мной, я переключила ее на Ольгу Демичеву, которая руководит организацией доктора Лизы и входит в СПЧ.
Демичева связалась с ростовским Минздравом. В "Регнуме" сделали публикацию. Реанимобиль сразу нашелся. Вот так - взял и нашелся. Девочку перевезли, у нее все хорошо. И я бы забыла эту историю - спасли ребенка, это главное. Но она вылилась в сеть, и сотрудники ростовского Минздрава, которые вяло реагировали без вмешательства СМИ и СПЧ, теперь рассказывают будто бы у них изначально все было, а в СМИ - оговор. А если было, почему родители прорывались к губернатору? И маленькая деталь - все разговоры записывались. И детей надо спасать не когда за них вступаются те, от кого могут прилететь неприятности, а просто потому что это - дети.
