Вышло моё интервью с Анной Бабановой - главным режиссёром Норильского Заполярного театра драмы
Вышло моё интервью с Анной Бабановой - главным режиссёром Норильского Заполярного театра драмы.
Год назад она, вопреки позиции театральной среды, поставила спектакль о войне в Донбассе по мотивам «Ополченского романса» Захара Прилепина.
Разговор получился искренний, прямой. Вот так честно признаться - да, до 2022 года я почти ничего не знала о Донбассе - это тоже мужество.
"Я жила в своем мире, в пространстве Шекспира и Островского – в полном отрыве от жизни реальной. Не смотрела, что там происходит в Донбассе, не интересовалась новостями. И вдруг у нас в Норильске 200 человек уходят на спецоперацию. У каждого – родители, жёны, дети. Тысяча человек рядом со мной, для которых начинается совершенно другая жизнь. Мне захотелось как-то им помочь. А как – я не знала.
Стала мониторить интернет, натолкнулась на информацию о Фонде Захара Прилепина, вспомнила, что он тоже работал в театре. Решила позвонить и посоветоваться: может, им нужны волонтеры – гуманитарку собирать, может, я могу ещё чем-то быть полезной... Они перезвонили через пару дней и сказали: «Раз вы режиссёр – поставьте спектакль».
Я начала обращаться к разным драматургам, чтобы сделать инсценировку. И вдруг – отказы. Везде. От всех, с кем я когда-либо работала! Кто-то говорил: «Прилепин? Сразу нет». Кто-то слышать не хотел про саму тему. Кто-то отказывал мне хитрее. Но чем дальше я видела такую реакцию коллег, тем интереснее мне становилось... Хотя это и шок был, конечно. Я снова позвонила в Фонд Прилепина и сказала: «Представляете, а со мной все отказываются работать!» Они ответили, что помогут и найдут мне драматурга. Они же организовали поездку в «Оплот», чтобы я лично познакомилась с военными.
А потом я – с удивлением для себя – узнала, что у нас в Норильске тоже есть ополченцы. Они поехали туда в 2014 году по зову сердца. Я сама связалась с ними, попросила помочь в подготовке спектакля: прочитать сценарий, сделать какие-то замечания. Они откликнулись, даже отдали актёрам свою форму, в которой воевали.
...Знаете, я почувствовала облегчение. У меня словно упали розовые очки. Я подружилась с военными, бывала у них в гостях, общалась с их жёнами и детьми. Видела их отношение к семье, к жизни. Они – более настоящие чем наша театральная братия. Настоящие мужчины, способные защитить свою страну, рискующие ради нас своей жизнью.
Я получала образование в 90-е годы, и уже тогда в театральных вузах поиск современной драматургии и воспитание студентов зачастую сводились к выискиванию негатива, к бесконечному осуждению собственной страны и её истории. К примитивному «у нас всё плохо, а там всё хорошо». В итоге мы получили то, что получили.
После показа спектакля в Нижнем Новгороде Захар Прилепин сказал, что это – женский взгляд на происходящее, что у меня совершенно по-иному расставлены акценты, нежели в его книге, у меня всех жалко – и русских, и украинцев... Да, ведь я ставила спектакль не для того, чтобы агитировать за или против СВО, а чтобы показать человеческую беду. И чтобы самой во всем разобраться. Я просто не могла смотреть новости, не понимая, что вообще происходит. Я разобралась. Теперь я знаю, что сейчас это моя миссия: ездить по городам, встречаться с бойцами, поддерживать их родных, их детей... Почему другие театральные деятели не хотят разбираться в ситуации, не хотят встречаться с военными, разговаривать с ними? Не знаю. Я не могу залезть им в голову".
