Марина Ахмедова: На днях Юлия шла по Дерибасовской, хотела купить пирожок, чувствовала себя счастливой

На днях Юлия шла по Дерибасовской, хотела купить пирожок, чувствовала себя счастливой. Но вдруг раздались страшные звуки – уличные музыканты под гитару пели Цоя. Если бы Юлия не жила всю жизнь в Одессе, она бы подумала, что тут все такие – ненормальные. То есть не как она. А как музыканты, поющие Цоя. Как те люди, которые идут по Дерибасовской спокойно, будто ничего страшного не происходит. И как те прохожие, которые кидают деньги в шляпу музыкантов – худощавых парней, ничуть не отличимых от уличных музыкантов, встречаемых где-нибудь у входа в московское метро.

По Дерибасовской стелился вечер, желтый в свете фонарей. Желтым сверкали булыжники мостовой. Гуляющие шли себе размеренно. Бренчала гитара. Пелась песня. Такая старая, хорошо знакомая песня, что все равно на каком языке она поется – ее музыка, ее слова уже вшиты поколениям под кожу, и звучат не через понимание языка, а через узнавание в ней части себя, своего мира, своей долгой памяти. И всё было хорошо. Всё прекрасно было. Пока не появилась Караваджак со своим телефоном и не ткнула им в лица музыкантов.

«Я не разрешаю съемку» – сказал музыкант. «А я вам не разрешаю петь на российском песни» – ответила Юлия.

Продолжение в моей колонке в канале "Специально для RT" https://t.me/special_authors/6509